Солдат 1941-1945 
Поиск информации по этому человеку начался с рассказа В.П Киселёва, на основе которого создана вот эта тема - Белые журавушки. Быль. , где идёт речь о батюшке Бакланской церкви Спаса Преображения Почепского района Брянской области, как о бывшем фронтовике, к тому же ст. лейтенанте, артиллеристе-разведчике.
Обычно десантирование секретно.
Потому про этих десантников навряд ли будут донесения от воинских частей.
Такие бойцы оставались чаще в забвении..
Из рассказа-были перед нами встаёт образ священника церкви, правда одетого не как на службе (у батюшки был выходной) :
К нам подходил старичок с белой окладистой бородой. Вид его был достоин кисти художника-передвижника: синяя нижняя рубаха, заляпанная на обвислом животе бурыми пятнами, старые холщовые брюки с незастегнутым середышем, и босой. Старичок часто и весело мигал почему-то сразу обоими глазами.
Далее, когда путники в лице автора рассказа и его друга Виктора, проголодавшись, собрались покушать вместе с батюшкой и церковным сторожем Сергеем, и пошло повествование от самого батюшки.
Батюшка поджидал нас, лежа на боку в тени большого дерева недалеко от церкви.
— В дом не пойдем: попадья ругаться будет. А закуски я сейчас принесу.
Батюшка проворно сбегал в дом и через несколько минут на лужайке, прямо перед божьим храмом, лежал узелок с жареной курицей, огурцами, деревенским хлебом, была даже чашка с творогом.
— А правда, что вы на войне были? — спросил я священника, пока Витька открывал бутылку.
— Правда. Ранен вот, в ногу, — он задрал штанину, показывая рубец. — Я был старшим лейтенантом, артиллерийским разведчиком.
— А чего же в попы пошли?
Батюшка перекрестился, косясь на церковь, и отпил из стакана.
И пришлось батюшке поведать ребятам о своей жизни и причинах, побудивших его стать священником:
... мы поняли, что батюшка до войны работал бригадиром в колхозе, посылали его учиться в совпартшколу, но не пошел. А тут и война. В первое время партизанил..... — Меня с детства к божественному тянуло… а на войне был у меня случай, что загадал: останусь жив — век буду Бога молить. Я с фронта пришел — весь израненный, какой из меня работник. Бабы на себе пахали, насмотрелся. А людям вера нужна, успокоение. Каждой ведь хотелось, чтоб ее мужик живым вернулся.
Ну, я и пошел на курсы, а потом в семинарию. Церковь эта до меня в запустении была: на ней наблюдательный пункт был в войну, потому и побило ее снарядами. В запустении была, да… Хотя сейчас уж одни старухи в Бога верят, — и впервые глаза его стали печальными.
— А сами-то действительно верите в Бога? — спросил мой товарищ и многозначительно посмотрел на стакан с вином в руке священника.
— Без веры нельзя… А это — Бог простит. Поймет Бог меня… — и батюшка надолго замолчал..
— А чья это у вас в поле перед селом одинокая солдатская могилка? Почему никто не ухаживает? — спросил я.
— А это в сорок третьем было… Наши сбросили здесь несколько человек на парашютах, немцы их поймали, этих девчонок, вот и затравили здесь, в поле, — рассказал батюшка.
— Девчонок? Это были девчонки? — удивился я. — А могилка как будто одиночная.
— Двое их было, — грустно сказал священник. — Молоденькие, по восемнадцать лет…
Я ко Дню Победы посылал баб ограду поправить, неужели не сделали?
Пришлось просить нашим путникам из рассказа проводить их через село более коротким путём сторожа Сергея, так как они торопилась успеть к поезду.
Церковный сторож Сергей бойко сменил впереди.
— А чего это батюшка у вас подмигивает все время и сразу на оба глаза? — спросил я.
— Контузило его.
— Где это угораздило? Об колокол головой задел?
— На фронте. Он ведь там офицером был.
— Вот это да… — снова удивленно протянул мой товарищ, — Поп — ветеран войны!
Далее церковный сторож поведал ребятам интригующие их подробности жизни священника, которые они ещё не успели узнать:
— Троих их тогда сбросили на парашютах, — рассказал сторож Сергей, — Должны были передавать данные для нашей артиллерии. Девчонок ветром на поле отнесло, здесь их немцы живьем и затравили псами. Бабы наши их потом по клочкам собирали в эту могилку… А его в парашютом принесло прямо на церковь. Старый священник помог ему из строп выпутаться, спрятал. За это его каратели и убили сразу же. Не нашли они тогда нашего разведчика, хотя полсела сожгли, и сколько баб и девок из-за него постреляли… Ну, а после войны он сам и объявился здесь, году, наверное, в сорок восьмом. Пришел уже в рясе. Долго никто ничего не знал у нас, да и он-то мне все рассказал недавно…
Пытаюсь проверить полученную информацию с целью выявить, правду ли рассказал сторож Сергей, сам священник о себе, и не подвела ли память жителей.
В любом случае память об участниках Великой Отечественной войны должна сохраниться вне зависимости от того, кем они служили или работали после войны.
Для выяснения, кто именно был священником в церкви Спаса Преображения с. Баклань со времени после Великой Отечественной войны и до 1976 г. (как в рассказе) и был ли он участником этой войны, с 1 апреля по совету методиста Почепской районной библиотеки Светланы Михайловны Москаленко общаюсь с Ниной Николаевной Якушевой из с. Баклань.
Нина Николаевна ранее работала зав. Библиотекой в селе Баклань, где имеются некоторые данные по забросу десантной группы 5 октября 1942 г. И конечно же Нина Николаевна хорошо знает местных жителей.
Она разговаривала с земляками из Баклани.
Познакомила меня с 77-ти летним жителем Кузнецовым Иваном Петровичем.
Со слов местных получается, что два батюшки до 1976 года они помнят.
Что в войну в 1942-м никакой батюшка не погибал от рук карателей, - церковь не работала.
Что они после войны помнят ПЕРВЫМ батюшку Гавриила Антоновича, года до 1962-го.
Он утонул в сажелке, возвращаясь в тёмное время с крестин из соседнего села.
Звали его все по отчеству - Антонович.
Фамилию не помнят.
Зато выяснили, что сейчас по ул. Первомайской в дом 77 (он напротив церкви почти) приезжает летом его внучка Раиса Ивановна из Москвы, в девичестве Прокопенко.
У батюшки было, якобы, две дочери: Валя и Шура.
Шура с мужем Иваном Прокопенко (он из др. села родом) построили рядом с домом её родителей новый, а старый сломали.
ВТОРЫМ помнят батюшку с отчеством Павлович.
Иван Петрович Кузнецов его несколько раз подвозил на мотоцикле до Юдиново году в 1969-м, где жила его семья.
По описанию он подтверждает схожесть с батюшкой из рассказа "Белые журавушки" В.П. Киселёва: прихрамывал, шрам на ноге показывал, глазами вроде подмаргивал.
Ещё один житель Володя 1947 г.р., со слов Н.Н. Якушевой, вспомнил, что этого батюшку звали "Пал Палыч".
Об обоих батюшках помнят, что они бывшие участники Великой Отечественной войны.
А вот про церковного сторожа Сергея отзываются, как о странном, чудаковатом угрюмом мужчине, ходившем круглый год в кирзовых сапогах. Считают, что доверять ему не стоит.
7 апреля по эл.почте обратилась в Бакланскую сельскую Администрацию Почепского р-на за поиском информации в Похозяйственных книгах.
Обратилась к Благочинному Почепского р-на Клинцовской и Трубчевской Епархии отцу Ростиславу Козак.
Обращалась к отцу Георгию Бакланской церкви Спаса Преображения.
Мне помогает в поиске бывший десантник, ныне предприниматель, Сергей Петрович Жуков.
