24 марта 1943 г.
Здравствуй, Ольга! Привет от Юрия! Большой, настоящий, товарищеский привет. Ольга, ты, наверное, совсем не ожидала от меня письма. Наверное, и в живых-то меня не считала? А? А я вот живу, воюю, совершаю походы и совсем еще не думаю быть в числе мертвых. Особенно сейчас, весной, больше думается о жизни, о счастье, о победе. Импульс жизненной бодрости поднимается. Как хорошо, Оля, когда рано утром встает солнце, и весенний воздух (а ты, наверное, испытывала его особенную прелесть) наполняет твою грудь, вливает бодрость, придает силу, и трудности переносишь легче. Оля, я от тебя получил одно письмо, на которое ответил немного спустя. Был очень благодарен тебе за него. Ты не забыла нашу дружбу, настоящую товарищескую дружбу, память о которой навсегда сохранится у меня. Помнишь Георгия, Фаню, тебя и меня? Если признаться откровенно, то мы с Георгием настолько привыкли к вам, что долго не видевшись, скучали по вас. А последний учебный год настолько сдружил, сплотил наш класс, что мы были словно родная семья. Не знаю,, может быть, живут дружно ребята и сейчас, но так дружно, как жили мы, вряд ли. И вот скоро год, как мы поразъехались в разные концы, и только некоторые остались в родном городке. Ольга, соберитесь в тот день, когда у нас был выпускной вечер, сделайте его похожим на наш и за бокалом вина помяните своих друзей. А они, быть может, помянут вас, выполняя где-нибудь на важном посту свой долг. Ибо тот вечер стал гранью между школьной беззаботной жизнью и жизнью настоящей, трудной, полной борьбы и лишений, полной неожиданностей и побед. Так случилось и со мной. Намеченный мною путь резко изменился, причем изменился не в лучшую для меня сторону. Вначале это меня очень огорчало, я сильно упал духом, но я понял, что настоящая-то жизнь и есть, по сути дела, такого рода изменения, и если после каждого из них падать духом, это равносильно сдаче врагу без боя. А я воспитывался немного не в таком духе. И жизнь не так уж плоха, и путь, пройденный мной, не так уж бесславен. Если бы мы все собрались вновь, мне бы хватило рассказать о себе и о своих друзьях немало такого, о чем говорят - героизм. Не подумай, пожалуйста, Ольга, что я хвалюсь или стараюсь выиграть в твоих глазах. Нет, я привык говорить резко и откровенно, как говорят на войне. Ты писала, что у тебя болит нога. Каково ее состояние? 187 Что пишут Нюся Меныиенина и Нина Санькова? Если ты имеешь с ними связь, напиши им от меня привет. Скажи, что я часто вспоминаю их. Привет всем, оставшимся в Таре. Привет Наде Красновой, Аркадию, Фане и всем другим.
Мой адрес: ППС 2293, часть 115.
Пиши, жду.
Думаешь ли нынче ехать учиться в вуз? Что слышно о ребятах?
Юрий

19 мая 1943 г.
Здравствуй, Ольга! Привет от Юрия. Товарищеский, горячий, фронтовой привет. Ольга, ты, наверное, не ждала этого письма. Я согласен с тобой - скоро год, как мы не видим друг друга. И за этот год третье письмо. [...]*. А от тебя ответа нет. Почему? На это я отвечаю по-разному. Но все-таки я не хочу думать, что ты не хочешь ответить мне. Прошел год. И за этот год я прошел трудный путь. Но я не сдал. Я вынес его на своих плечах. Ты не подумай, что я хвалюсь. Я человек военный, а война научила меня говорить прямо и резко. Как я жалею, что я не имел этого свойства раньше. И вообще та шелуха, что была в школьные годы, осыпалась от резкого прикосновения войны. Я, конечно, не в состоянии изложить все это в одном письме. Я жив и здоров, чувствую себя хорошо. Конечно, война изменила мою внешность. Посуровели черты лица. Но в общем - я все такой же. Ольга, я хочу поделиться с тобой радостью. Вот выписка из приказа: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество наградить орденом Красной Звезды Шамшуро- ва Юрия Ивановича». Так, Ольга, закончился этот год. Привет всем нашим: Фане, Надежде, Марусе, Аркадию и др. Если имеешь переписку с Нюсей Меньшениной, напи!ли ей привет от меня.
Пиши. Жду.
Что слышно о ребятах? Может быть, ты узнаешь адрес Георгия - сообщи.
Юрий

21 июня 1943 г.

Здравствуйте, Ольга и Фаня! Горячий фронтовой привет от Юрия. Я пишу письмо вам - тебе и Фане. Вот вчера я получил от вас письмо, которое очень долго ждал. Получил перед уходом на боевое задание. Прочитал и пошел. А вот сегодня я имею возможность ответить вам. Это письмо - второе, которое я получил от тебя, Ольга. Причем между письмами огромный промежуток времени. Это чем же объяснить? Или это так считается у вас - найдет такой стих в голову, вспомните о старых товарищах, напишите письмо - авось, получит? Может, времени недостаточно? Верю. Заняты. Но для того, чтобы написать письмо товарищу или домой, даже мы, фронтовики, находим время. Иной раз не пишешь, не пишешь - так к тебе друг, боевой товарищ подойдет и напомнит и скажет: «Пиши, ведь там ждут». Вы, конечно, понимаете, к чему я речь веду. Прочитал я ваше письмо и нашел, что оно неполное. Нет в нем настоящей товарищеской искренности. И целый ряд вопросов, занимающих меня, так и остался неразрешенным. Может быть, вам покажется грубоватым мой тон. Но, друзья, поймите, что война приучила меня к резкой правде. Я привык говорить правду в глаза. Привык и выслушивать ее - какова бы она не была. В вашем письме ни слова о себе, кроме того, где вы работаете. Вы напишите, как вы живете. Ведь вы, наверное, часто встречаетесь с трудностями. Почему нет ни слова о них? А потом самое главное - почему нет ни слова о школе? Об остальных наших товарищах? Что нового в городе? Ведь, наверное, за год-то что-нибудь да изменилось. Потом о Надежде что-то бессвязное. Вот дословно: «Тушит пожары, но ...». К чему это многоточие? Дескать, догадывайся. И потом - откуда я знаю о ней больше, чем вы? Писем в этом году я от нее еще не получал. Чем это объяснить, тоже затрудняюсь. Я уже писал, что привык выслушивать правду и только правду. Так в чем же дело? Потом, Ольга, я так и не узнал - получили ли вы аттестаты? Пишет ли Георгий? Вот это самое главное. Я связи с ним не имею. Узнайте про это все, что возможно. Будешь писать Грише, Анне Меныпениной - передай им привет от меня. Где Аркадий и что он делает? Привет Нине Голубевой и всем, кто есть в городе. Пару слов о себе. Жив и здоров, чувствую себя хорошо. К суровым условиям войны привык и живу, как рыба в воде. Ну, я уже вам писал, что я награжден орденом Красной Звезды. На моей выцвет- 189 шей гимнастерке привинчен теперь этот знак высокой моего народа. Конечно, я оправдаю эту высокую награду. Теперь я кандидат в члены ВКП(б), и недалек тот день, когда я получу красную книжечку члена ВКП(б). Вот и все о себе. Привет всем, всем. Пишите. Жду.
Пишите, не ожидая моих писем. Я напишу.
Мой адрес: Полевая почта 39476-Г.
Ваш Юрий

7 августа 1943 г.
Здравствуй, Ольга! Привет от Юрия. Горячий, фронтовой привет. Ольга, я бесконечно благодарен тебе, что ты написала мне. Признаюсь, я ответил тебе не сразу же. Но ты поймешь меня. Я пишу только тогда, когда я знаю, что мое письмо будет жить, вторя мне. Из твоего письма я узнал, что ты в Костроме. Только я не понял - зачем ты там? То ли ты приехала в Кострому, откомандированная военкоматом, то ли ты приехала затем, чтобы учиться? Право, Ольга, ты не обижайся, но я не понял этого. Если ты избрала военную дорогу, то послушай мои советы тебе, т.к. за год с лишним жизни на фронте я научился кое-чему, понюхал, как говорится, пороху. Во-первых, настраивай себя на следующее - с первых же дней тебе встретятся трудности, тебе будет казаться, что работа, которую обязывают выполнять тебя, недостойна тебя. Словом, ежедневно тебе будут встречаться тысячи трудностей и препятствий. Учись плевать на них. И еще одно, не менее важное: никогда не забывай своих друзей. Памятью о них, о их делах ты будешь жить. Ты обретешь силу, вспоминая о них. Вот основное. Мне кажется, что ты выдержишь это испытание. Да, еще забыл одно: живи душа в душу со своими боевыми друзьями. Вот сидит со мной мой боевой друг. Он мне дорог, как брат. С ним я прошел не один поход, с ним я был не в одном бою, с ним я не раз ходил к немцам на боевое задание, с ним я еще не раз пойду в бой. Мой хлеб - его хлеб, мой табак - его табак, мои мечты - его мечты. Ольга, напиши о городе. Писем я почти не получаю. Получишь из дому в месяц раз - и все. Надежда не пишет. Напиши о ней. Напиши о других. Передай привет Нюсе Меныпениной. Привет твоим подру- 190 гам. Спасибо за поздравление. Я награжден второй наградой - медалью «За отвагу».
Пиши. Жду. Юрий

Здравствуй, родная Оля! Оля, получила вчера от тебя письмо, за которое большое тебе спасибо. Я ему была так рада, как Юриному письму. Так как писать мне больше некому - было много, но проклятая война у меня отняла всех, отняла все самое дорогое. У меня ведь их было трое, а теперь при старости осталась одна, круглая сирота, даже некому черкнуть мне пару слов. Нет больше Юрочки, который утешал, успокаивал и радовал меня своими письмами и подвигами на фронте с озверелым врагом. Не пишут и Володя с Аркадием  ( Аркадий Александрович Измайлов (1925) ) , о их судьбе тоже ничего не знаю. Иван Григорьевич в мае прислал последнее письмо, где и что с ним - ничего не знаю. И так растеряла всю свою семью и осталась одна, и притом больная - от слез потеряла зрение. Плакать вредно, но спокойно, без боли и слез, это тяжелое время и эту большую и никогда не забываемую утрату пережить никак нельзя. Оля, не то пережить спокойно не могу, я не могу спокойно даже подумать и вспомнить Юрочку. При одном воспоминании о Юрочке меня спасает одна лишь камфара. Он мне писал: «Мама, береги себя, а я вернусь». Но вышло, что он потерял свою молодую жизнь еще вперед меня. Теперь еще питаю маленькую, маленькую надежду на то, что, может быть, это ошибочно, может быть, он ранен. Мне его лишь бы только встретить, лишь бы только посмотреть хоть один еще раз, даже не взирая на то, каким бы он не пришел. Для меня он был так дорог, как никто никогда на свете. Последнее письмо он писал мне 2 октября, а 5 октября у него вражеская пуля отняла жизнь навсегда. Мне похоронную принесли 18 ноября. Похоронен: Запорожская область, Ореховский район, село Копани, восточная окраина, могила № 11. Но когда получила я эту тяжелую бумажку, то что было со мной, описать я тебе не могу лишь 191 потому, что это передать и описать невозможно. Это отразилось и на бабушке. Она была больная и через 6 дней, т. е. 24/XI, скончалась и бабушка. И так две потери сразу. Вот видишь, Оля, какова моя тяжелая жизнь, вся в слезах и мучениях. Пошла бы я и сама на фронт, отомстила врагу за сыновей и мужа, но нет здоровья. И если придется, быть может, побывать вам, молодым, отомстите озверелому врдгу за дорогого и никогда незабываемого мной Юрочку. Оля, ты просишь выслать тебе групповое фото, но у меня нет. Какие были, он взял с собой, даже нет с него дома. От Шильникова тоже ничего нет. Фотченко уже дома. Оля, если для тебя не тяжело, то пиши, не забывай. Я буду очень рада. Адрес Шильникова: Полевая почта 01639-Д, Шильникову. Юрочка все хотел списаться с ним, но так и не пришлось.
Пока все. Пиши.
Прости, может, где не так что написала.
С приветом к тебе Ирина Леонтьевна