Он на горбу войну тащил в пехоте,
И запах крови знал, и горький быт траншей.
Он воевал в стрелковой третьей роте
И от столицы фрицев гнал взашей.

А на крутой дуге Орлово-Курской
С гранатой против «тигра» выходил,
И «тигр» тот средь равнины русской,
Свернувши ствол, в числе других чадил.

Лицом твердея в рукопашной драке,
Он душу тяжко вкладывал в удар..
И телом мял не пахнущие маки,
Когда тащил его надсадно санитар..

Несли бойца в палатку медсанбата,
Он, зубы стиснув, каменно молчал.
В бреду палящем матом крыл медбрата,
Очнувшись — от бессилия кричал..

И снова — в бой! Не меренные вёрсты
Вели его маршрутом на Берлин,
Но..  виден судьбоносный перекрёсток
В осколках разрывающихся мин..

И до Победы не дойдя полшага,
Сражённый у Зееловских высот,
Он не стоял на лестнице Рейхстага,
Закончив многотрудный свой поход..

А встретил смерть в отчаянной атаке
И в рост упал, обняв руками склон..
Сдержите слёз непрошеную накипь.
Всем НЕИЗВЕСТНЫМ — наш земной поклон..

/Олег Бучнев, Санкт-Петербург, 1959/