Сформированное в период 26.10–06.11.1941 Барнаульское ВПУ, 10.09.1943 было переведено в Канск, где действовало до 1947 г. В годы войны училищем осуществлено 11 выпусков, передано в действующую армию 6 941 курсант и 2 056 офицеров.
ЦАМО РФ. Ф. 60012. Оп. 35022. Д. 1. Л. 1–3

Из воспоминаний Мирры Лазаревны: «Вскоре, уже в Барнауле, меня повесткой вызвали в военкомат. Кое-как передвигая ноги от слабости, я шла туда и думала: «Вот покажу справку, что я больна и меня оставят в Барнауле, не будут отправлять на фронт». На фронт не отправили, определили в Барнаульское военно-пехотное училище. Питание, по тем временам, в училище было приличное, это позволили Мирре Лазаревне постепенно поправить своё здоровье.
Из воспоминаний Мирры Лазаревны: «Начальником училища был полковник Руднев, строгий был, но дело своё знал на «отлично». Особенно строг был в вопросах боевой подготовки и питания курсантов. Полевые занятия проходили в районе Сухого лога, жили все в землянках, спали на сосновых ветках. Солдатики после учений приходили все в снегу, потные, а задача медиков – следить, чтобы никто не обморозился и не простудился. Трудно было всем, но как мы потом благодарили учителей за эту нелёгкую науку, эти уроки выживания здорово помогли нам на фронте».
После окончания полугодовых курсов курсантов училища отправляли на фронт. Врач должен был сопроводить выпуск, затем вместе с офицерами-преподавателями к заданному сроку обязаны были вернуться обратно в училище – к вновь набранным курсантам. После выпуска очередного курса – снова доставка курсантов до фронта. Как правило, дорога до фронта занимала месяц, месяц обратная дорога с ранеными бойцами – и снова новые курсанты.
Из воспоминаний Мирры Лазаревны: «Первую свою поездку я запомнила до мелочей. Мы недоученные, необстрелянные, но твёрдо уверенные в том, что как только мы появимся на фронте, немцы тут же разбегутся кто куда. Ровным строем прошагали мы по привокзальной площади Барнаула, по-военному организованно загрузились в вагоны-теплушки. За дорогу теплушки промерзали насквозь, на весь вагон одна печка-буржуйка, которая больше дымила, чем грела. Топливо добывали сами на остановках, порой воровали из вагонов, стоящих рядом. Так же на остановках бегали в середину состава на кухню за едой. В вагонах девчата ехали вместе с парнями, для нас был отгорожен закуток в углу вагона. Господи, это же были сплошные проблемы, ни умыться, ни переодеться. Надо сказать, парни вели себя достойно, за что мы были им благодарны. Моей помощницей была медсестра Аня Жукова, разбитная деревенская девушка, она запросто могла поставить на место наглого солдата. Вот с ней мы и наводили порядок в вагоне.
Москву проезжали ночью. Это уже был совсем другой город, совсем не тот, который я знала и любила. Ни шума, ни огней, всё вымерло. А с рассветом мы увидели огромные воронки от бомб, сброшенных с самолётов, сожжённые деревни и станции, остатки разбитой техники и бесконечные ряды свежих могил. Это был Ржев. Земля, казалось, была перепахана снарядами, обильно залита солдатской кровью. Только тогда мы поняли, что такое война. Шутки стихли, примолкли весельчаки, мы сразу повзрослели.
Выгружались ночью под начавшейся бомбёжкой. Отбегали подальше от поезда и старались укрыться, вжаться в землю. Казалось, что каждая бомба, издавая противный вой, летит именно в тебя. Наутро всё стихло. Мы вылезли из укрытий, увидели, что вагоны, которые нас привезли, разбиты, паровоз задрал нос и стоит вертикально. Рядом с вокзалом лежат трупы наших солдат, сложенные штабелями. Потом мы узнали, эшелон с Алтая, прибывший на несколько часов раньше нашего, был полностью разбит, в нём везли выпускников Рубцовского военно-пехотного училища. Погибшие солдатики были из этого эшелона…
Уцелевших бойцов построили, нам предстоял марш-бросок в сто двадцать километров пешком, в мороз, по заснеженным полям и перелескам, через полностью сожженные деревни в направлении города Великие Луки. Вот где мы вспомнили изнуряющие занятия под Барнаулом в Сухом логу, вспомнили добрым словом начальника училища, который гонял и тренировал нас на занятиях. Вспомнили знаменитый пшённый суп и картошку в мундире. Вроде сухой паёк при нас, а огня разводить нельзя, иначе обнаружим себя. Грызли сухие брикеты концентрата и заедали снегом. Вот так и шли своим ходом, колонной, а как налетит авиация противника – рассыпались по сторонам дороги и укрывались в лесочках. Людей нет, одна чернота вокруг, от деревень остались лишь торчащие в небо печные трубы, как маяки и колодцы.
Помню, объявили «привал». Это местечко когда-то было деревней, уцелел всего один дом, и в этот дом столько набилось народу, что селёдки в бочке. Я отдала хозяйке концентраты и попросила сварить. Потом спросила у хозяйки, где можно руки помыть. Она поинтересовалась: «Вы, наверное, доктор? Только доктор может искать место, где помыть руки. Только вот мыла нет совсем. Нечем мыть руки». Тогда я собрала у ребят, сколько могла, куски мыла и отдала его хозяйке. Хозяйка так растрогалась, что уступила нам с Аней свою кровать. Какое же это было блаженство, после стольких дней в пути, переходов и ночёвок прямо на снегу, спать на настоящей кровати с подушкой и одеялом».
С рассветом колонна снова начала движение в сторону фронта. Солдаты шли усталые, прокопчённые и заросшие. Мирра Лазаревна с гордостью вспоминала, что, несмотря на мороз, не было обмороженных и травмированных солдат, в какой-то степени это было заслугой медиков, которые вовремя оказывали помощь. У села Праксино колонну встретили боевые командиры, бойцов распредели по взводам, ротам и батальонам.
Бойцы уже были на фронте, а Мирре Лазаревне с коллегами предстоял долгий путь обратно, на Алтай. Пройдёт немного времени, и она снова прибудет к линии фронта с новыми бойцами, готовыми с честью защищать Родину.

В годы Великой Отечественной войны в во-енном городке, на территории которогов насто-ящее  время  размещается  Барнаульский  юриди-ческий институт МВД России, дислоцировались два военных училища, готовивших командиров для  Красной  Армии:  сформированное  летом 1941г.  Барнаульское  пехотное  училище  и  эва-куированное  из  Белорусской  ССР  Лепельское артиллерийско-минометное училище (в соответ-ствии с приказом народного комиссара обороны СССР  от  3  сентября  1941  г.  No  0337  военно-учебные  заведения  после  передислоцирования по названиям пунктов новой дислокации не пе-реименовывались,  а  сохраняли  свои  прежние наименования) [24]. Учебные заведения были расквартированы в бывшем расположении 630-гострелкового пол-ка, 24 июня 1941 г. убывшего на фронт.